В январе 1555 г. в Москву прибыли Тягрул и Панъяды — послы сибирского хана. Они поздравили царя со взятием Казани и с успешными действиями царских воевод в районе Астрахани. Послы « били челом государю ото князя Едигера и ото всей земли, чтобы государь их князя и всю землю Сибирскую взял на свое имя, и от сторон ото всех заступил ( оборонил.— М.Ц.), и дань свою на них наложил, и даругу своего прислал, кому дань собирать» (8, с. 371). Царь милостиво объявил, что принимает Сибирь « под свою руку». Теперь он прибавил к своему титулу « всеа Сибирскыя земли повелитель» (12, с. 436).

В Москве послы Едигера обещали платить дань царю с каждого « черного» человека по соболю, а даруге ( сборщику дани) — по белке с человека. Дьякам Посольского приказа удалось установить из опросов членов посольства и их свиты, что «черных» людей в ханстве 30 700 человек. Значит, ежегодная дань должна была составлять 30 000 соболей, и послы согласились с таким объемом ежегодной дани.

Царским представителем в столице Сибирского ханства был назначен Дмитрий Куров Непейцын, который отправился в Зауралье с « жалованным ярлыком» царя и там привел Едиге-ра, Бекбулата и их главных советников к присяге ( шерти) на верность московскому царю. Правда, провести перепись сибирского населения с целью точного определения размера ежегодной дани послу не позволили. Вскоре Едигер прислал в Москву посла Баянду с данью — всего 700 соболиными шкурками, чем сильно разгневал царя, который повелел заточить посла в тюрьму (12, с. 437).